Афанасий с Коментатор.инфо о посещении Поляны журналистами 13.06
Каждый из вас хочет такую еду, какую едят участники, сказала Оленька. Это она сказала в адрес толпы, как объявили, журналистов, которые слонялись по дому2. Я начало этого флэш-моба не смотрел, но по ходу дела понял, что из близлежащих городков, где есть представительства ТНТ и разных желтых газет типа КП, сюда пригнали работников с мобильными телефонами и видеокамерами. На большие камеры снимали которые мужского полу, а на мобильники девки.
Короче, в доме два оказалась орава хмырей, которые себя называют журналистами. ТНТ, видимо, теряет понемногу рейтинги, раз их позвали. Да, сказали телезрители, они, блядь, у себя в провинциях такой жрачки не видали, растворимый кофе с печеньем в редакциях трескают.
И, пока журналисты обескуражено запоминали меню участников, Оленька продолжала экскурсию. Повернитесь вправо, говорит, здесь висит картина, подаренная проекту бывшей участницей Надькой Ермаковой, на картине изображен крымский вид братской Украины, откуда у нас половина участников. Автор неизвестен, сказала Оленька, но похоже на Айвазовского.
А вообще, сказал хряк, стоящий рядом с Оленькой, это тут вы видите обычный дом, тут мы живем и голая мама Огибалова. Она в той комнате сидит. Заглянем одним глазком, заговорщицки сказала Оленька, посмотрим на голую маму. Только она открыла дверь в светелку старушки, как оттуда, как чертик из табакерки, вышла, голая мама Огибалова. Была она по случаю праздника в прозрачной накидке на четыре сиськи. Хо Ши Мин просто прыгал на своем месте и требовал взять у него интервью. Третья сиська приветственно махала журналистам, а четвертая ругалась матом и пыталась разбить самую большую телекамеру.
А вот тут качаются необычные люстры, сказал хряк. Да, подтвердила Оленька, они не горят, а вообще свет для съемок ровно в 24 ч выключает лично Растопыров, и вообще — условия тут отличные – ванна, уборная.
А теперь пойдем в мужскую спальню, позвала всех голая мама Огибалова, хотя, признаюсь, я туда захожу только по необходимости, так что я не знаю, кто где спит, кроме Майями, вот тут он и спит, а узнала я его по кепке, которая точно такая же, как у моего зятя Жени Кузина, а сама я сюда ни ногой, только по необходимости, только когда необходимость подпирает.
Дальше показали тысячницу, которая очень активна, здоровенная такая разведенная бабища без талии, орет все время, как пятилетка, в смысле пять лет тут провела. Я, говорит, тут очень устаю, и всё мысли в голову лезут, мысли, мысли, мысли… Спим по 5 часов. А вам платят? спросил какой-то дотошный паренек с большой камерой. Ни цента, уверенно сказала тысячница, ни одного цента. Ни копейки, поправили телезрители, и у этой, что ли, с еврами и баксами в конвертах сейф, как у Собчак?
Дальше показали Коленьку и Леру, которая не только совершенно мирно сидела рядом, но и ласково ему улыбалась. Вокруг толпилась журналистка. А какие книги вы читаете? спросила она у Коленьки, Лере такой вопрос она задать не решилась. Фантастику Стругацких, сказал Коленька, и еще другую разную фантастику. Блядь! удивились телезрители, а мы к 20-ти годам прочли всех Стругацких. И ничего в этом хорошего нет, сказал Кондрат, вон Льва Николаевича тоже все в школе прочли, кто мог, а теперь классику не любят. Правильно, согласились телезрители, в школе вообще лучше книг не читать, это вредно для растущих организмов, лучше смотреть дом2 – это просто школа жизни, какой, на хуй, Лев Толстой? А передайте привет в Касимов, попросила журналистка. Касимов, сказал со знанием географии Коленька, привет!
Тем временем тысячница втирала пареньку с камерой, который уже не рад был, что чего-то спросил у этой бабищи. Никакого сценария нет, пизд*ла тысячница, мы тут живем – я, Лера, Ваня, а вот у старичков уже артистизм и роли есть. А сценария нет, роли есть, а сценария ни х*я.
Дальше показали Женю и её болванского жениха. Как женимся, сказала Женя, будем рожать, лучше мальчика, а что, нельзя? Можно, сказали журналисты, а передайте привет в Муром? Муромскому ТНТ? Муромское ТНТ, привет! сказали со знанием географии Женя с женихом.
Дальше Оленька собрала вся толпу прибывших в одном месте и говорит: это для вас огромная честь тут быть, так что теперь вы и строить будете короткое время. Мы, говорит, тут новый язык будем строить, так вы его и покрасите. От слова язык журналисты просто охуели, и, не зачехляя камер и мобильников, стали отступать. Стоп, сказала Оленька, никого не выпускать, я покажу пример, одной перчатки достаточно. И все стали снимать Оленьку, это чудесное зрелище. Даем цвет, сказала Оленька и покрасила первую ступеньку на лестнице. Сверху надо было начинать, сказал кто-то. Молчать! заревел с пенька Комиссаров, которого все принимали за загорающего охранника, она тут восемь лет, она в строительных делах достигла уровня прораба! Ничего, ничего, стала успокаивать Оленька, сейчас я повернусь для фото. И повернулась к журналистам попой, как следует её отклячив.
А из Казани из тамошнего отделения КП вместе с журналистом преклонных лет прислали молодую девку на проект под видом журналистки. Назначили её к Майями. Ну что, сказал он, будем по свиданиям ходить, целоваться будем т.к. я хочу любви и счастья, а ты? И я, сказала девка, я приду сюда во вторник строить любовь. Но я другая. Ты – достойная, сказал Майями, оглядев девицу снизу вверх и обратно, и я достойный.
А на стройке никто не хотел красить. Работать, работать! стала кричать Оленька, командировочное не подпишем! А девица из Казани делилась планами с коллегой преклонных лет. Я, говорит, еще экзамены не закрыла, вот закрою и приеду сюда, переведусь на заочный. Париж, сказали телезрители, стоит мессы, а дом2 – заочного образования, спросите хоть Женю.
Потом показали, что лестницу покрасили-таки, все стояли вокруг, а по ней ползала какая-то пойманная Оленькой девица. А сейчас все вместе! скомандовала Оленька, кричим — мы счастливы! И стала сама кричать. Но никто её особо не поддержал, все стояли молча и ждали чего-то. Фуршет! объявила Оленька, все в палатку! Тут все и рванули.
Дальше долго был обычный дневной, из которого интересной была только фраза, сказанная тысячницей: пусть она, как жаба истекает.